Северокорейский лидер Ким Чен Ын неожиданно продлил свой визит в Россию. Президент России Владимир Путин и его северокорейский коллега встретились 13 сентября, чтобы, по сообщениям, обсудить двустороннее сотрудничество, и после пятичасовой встречи на космодроме Восточный стало ясно, что продолжающиеся обсуждения включают военно-техническое сотрудничество. Во-первых, Путин пообещал помочь восточноазиатской нации разработать спутники и принял приглашение Кима посетить Корейскую Народно-Демократическую Республику (КНДР) — министр иностранных дел России Сергей Лавров также посетит страну в октябре, по словам пресс-секретаря Дмитрия Пескова. Ким, в свою очередь, пообещал обеспечить «новую эру столетней дружбы» между двумя государствами.
КНДР долгое время боролась с жесткими санкциями и пострадала от закрытия границ, связанных с пандемией, которые в последнее время были ослаблены.
Представитель Госдепартамента США Мэтью Миллер пригрозил, заявив, что США «не станут медлить с принятием мер», если Пхеньян предоставит Москве оружие. В ответ Кремль заявил, что имеют значение интересы России и Северной Кореи, «а не предупреждения из Вашингтона». Однако, как сам Путин признал, в российско-северокорейском военном сотрудничестве есть «определенные ограничения» (которые соблюдает Россия), вероятно, имея в виду резолюции Совбеза ООН, за которые Москва голосовала в прошлом. Тем не менее, есть много точек сотрудничества, которые предстоит изучить — проблема будет заключаться в том, чтобы лавировать в рамках вышеупомянутых ограничений.
14 сентября советники по национальной безопасности Японии, Южной Кореи и США совместно выпустили предупреждение о российско-северокорейском сотрудничестве, угрожая «ясными последствиями», если будут нарушены резолюции Совета Безопасности ООН. Белый дом заявил, что советник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан разговаривал со своими южнокорейскими и японскими коллегами, чтобы обсудить встречу Путина и Кима.
В прошлом году, во время саммита США-Япония-Южная Корея, я писал о том, как нарастает напряженность на Корейском полуострове, но также затрагивающая российско-японские противоречия. В то же время новая позиция Вашингтона в отношении Тайваня подлила масла в огонь. На самом деле есть еще один аспект в обсуждении Россией и Северной Кореей укрепления военных связей: они касаются диверсификации партнеров, а также являются ответом на развитие США-Японии-Южной Кореи в Тихом океане и AUKUS.
Много говорится о Четверке (Quad, «азиатском НАТО»), описанной Лавровым как политика США, направленная против Китая. Однако с российской точки зрения эта инициатива — наряду с общей американской политикой «Индо-Тихоокеанского региона» — также влияет на баланс в паутине государственных отношений в Азии. Таким образом, для России налаживание отношений с Северной Кореей, по-видимому, также касается балансирования влияния США, Японии и Южной Кореи в Азии.
Например, более двух лет назад я писал о том, как подход Байдена к КНДР был шагом назад — это было во многом связано с тем, что Вашингтон считал любое взаимодействие с этой страной «неприемлемыми» ядерными переговорами, и такой подход вряд ли мог стимулировать Пхеньян вернуться за стол переговоров.
В этом отношении мало что изменилось. Переговоры с США были (и остаются) маловероятными для достижения существенного прогресса, поскольку ядерный вопрос является подлинным тупиком. При таком положении вещей естественным путём для Северной Кореи было бы укрепление двусторонних отношений с Москвой, которая, в конце концов, всегда критиковала санкции против Пхеньяна: хотя Россия и присоединилась к санкциям 2013 года против азиатской страны (в соответствии с резолюцией СБ ООН 2087), в 2015 году начались переговоры о создании передовой «зоны развития» на российском Дальнем Востоке и в Северной Корее — эта сфера сотрудничества тогда была свободна от санкций. Ли Хайдун, профессор международных отношений Университета иностранных дел Китая, также писал в 2021 году, что трехсторонние отношения России, Китая и Северной Кореи имеют потенциал для продвижения региональной стабильности в регионе.
Хотя существовала общая воля к стабильности и миру на Корейском полуострове, администрация Байдена во многом была препятствием. В любом случае, налаживание взаимодействия с Северной Кореей и «контроль» над её существующим ядерным арсеналом — гораздо более реалистичная цель, чем полная денуклеаризация. Жестокая реальность заключается в том, что Пхеньян достиг ядерного статуса и не откажется от него; таким образом, взаимодействие с КНДР — единственно разумный подход. В некотором смысле, это то, что Москва и делает прямо сейчас. Подводя итог, российскую стратегию в отношении Корейского полуострова следует рассматривать не только в контексте текущего конфликта в Украине и сделок по поставкам вооружений, но и с более широкой геополитической точки зрения.